На главную Карта сайта Письмо нам
События
Культурный форум

В Санкт-Петербурге 7-9 декабря на самом высоком уровне прошёл Культурный Форум на тему «Человек. Культура. Мир.». 

читать далее

-----------------------------
КНИГА ЖИЗНИ НАРОДА
-----------------------------
Возвращение
-----------------------------
Все статьи
Журналу "Аврора"
45 лет
"Аврора". Взгляд в юность

Надо сказать, тогда все думали, что война долго не продлится, мы разобьем врага на чужой территории: «…малой кровью, могучим ударом», как пелось тогда в одной популярной песне...

читать далее

-----------------------------
История в картинках
-----------------------------
Любовь к литературе
-----------------------------
Все статьи
Уроки чтения
Об эксклюзивной легитимности менталитета

В 90-е годы в нашем обиходе появились загадочные, неизвестные доселе слова: «эксклюзивный», «толерантный», «легитимный», «менталитет». Правда, на поверку оказалось, что это не что иное, как иностранные синонимы известных всем понятий...

читать далее

-----------------------------
Об идеологических войнах и толстых журналах
-----------------------------
Новая книга Е.Вертлиба
-----------------------------
Все статьи
Над журналом работают

 
Кира Грозная


Виктория Черножукова


Илья Бояшов


Сергей Протас  

 
Валерий Десятов


Александр Щеглов 


НАШИ ДРУЗЬЯ

Главная > Вернисаж
Вернисаж
22.12.2013

АРХИМАНДРИТ АЛИПИЙ (ВОРОНОВ).

МОНАХ, ХУДОЖНИК, СОБИРАТЕЛЬ, ВОИН

В 1975 году Государственный Русский музей пополнился собранием произведений русских художников ХVIII–ХХ веков, поступившим из города Печоры Псковской области. Интереснейшее собрание ранее принадлежало Ивану Михайловичу Воронову. Для многих было невдомек, что это гражданское имя архимандрита Алипия, легендарной фигуры Русской Православной Церкви середины ХХ столетия. Вряд ли его можно назвать коллекционером в полном смысле этого слова. Он не был увлеченным и целенаправленным собирателем плодов того или иного художественно­исторического явления или творческого наследия носителя звонкого классического имени. Его собрание имело скорее случайный, чем системный характер, и состояло из даров людей, принесенных отцу Алипию в знак глубочайшего почтения, благодарности и любви как к его личности, так и к носимому им сану (причем в органичном единении того и другого).
Даже в небольшом сообщении о его художественном собрании совершенно необходимо вспомнить основные биографические данные Ивана Михайловича Воронова. Можно это было сделать словами самого архимандрита Алипия, но время заполнения им анкетных данных «Автобиографии» было не лучшим для раскрытия внутренних душевных движений, да и сухость жанра вряд ли объяснит многое. Соединив автобиографию и свидетельства современников, мы сможем рельефно представить себе эту многогранную личность.
Из автобиографии, написанной по всем бюрократическим правилам (даже начинается она совершенно «как положено»): «Я, Воронов Иван Михайлович, родился в 1914 году в Московской области Михневского района в деревне Тарчиха в семье бедного крестьянина». И дальше все как обычно: сельская школа, переезд в Москву к брату, учеба в столице, но, когда заболела в деревне мать, 16­летний юноша уезжает к ней, оставляет Москву и два года ухаживает за больной. А потом снова типичная биография советского гражданина: Метрострой, служба в Красной Армии, работа на заводе. В мае 1941 года закончил начатое в 1936 году обучение в Центральной студии изобразительного искусства ВЦСПС в Москве.
1941 год Иван Михайлович Воронов в автобиографии описывает так: «Первое время наш военный завод был как бы фронтом, и домой никто не уходил, а когда враг подошел к Москве, я, как и все, вышел с оружием в руках защищать столицу». И далее: « Уезжая на фронт, я прихватил и этюдник. И так от Москвы до Берлина: справа винтовка, слева — этюдник с красками. Я прошел всю войну, был участником многих боев». Грудь его украсили более десяти боевых наград Родины — орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За боевые заслуги» и многие другие. В жизненных катаклизмах укреплялся не только характер Ивана Михайловича, но и креп его дух. Работая художником в Троице­Сергиевой лавре сразу после демобилизации, он в 1950 году принял решение посвятить себя служению Церкви. При пострижении в монашество был наречен именем Алипий, в честь преподобного иконописца Киево­Печорской лавры, первого русского художника, чье имя упоминается в летописях. Постриг принял в Лавре, занимаясь художественно­реставрационными работами. С 1953 года игумен Алипий является руководителем всех подобных работ, принимает участие в украшении и реставрации и других храмов Московской епархии. Его успешные труды были замечены. В июле 1959 года указом Святейшего Патриарха Алексия I и Святейшего Синода Русской Православной Церкви он был назначен наместником Псково­Печорского монастыря. Это назначение по ряду причин было совершенно необходимым и своевременным. Прежде всего, именно в это время властями жестко был поставлен вопрос о закрытии монастыря (легендарной стала теперь реальная история попытки закрытия монастыря и сожжения архимандритом распоряжения органов советской власти о ликвидации обители).
ХХ столетие было для монастыря временем потрясений. В этом смысле жизнь его мало отличалось от жизни всего советского (российского) общества. Пожалуй, только четверть века — предреволюционные годы, да последние десять лет — можно считать для обители временем свободным от грубого давления светской власти. Даже те двадцать лет, когда Псково­Печорский монастырь находился на территории буржуазной Эстонии, были годами активного давления, оказывавшегося на братию монастыря, а вмешательство во внутренние дела обители, изгнание или отстранение от дел неугодных иноков по распоряжению эстонских властей, было делом обычным.
Игумен Алипий возглавил монастырь в качестве наместника в годы очень тяжелые для Русской Православной Церкви. Псково­Печорская обитель — уникальнейший духовный центр. Это — единственный никогда не закрывавшийся (!) монастырь России и непрерывно с 1473 года преемственно хранящий иноческие традиции.
Репрессии и атеистическая борьба были частью государственной политики в СССР. Временные послабления, осуществленные в годы Великой Отечественной войны и в первое послевоенное время, закончились тогда, когда страну возглавил Н.С. Хрущев. Он обещал не только скорое построение коммунизма, но и показ «по телевизору последнего попа». Псково­Печорский монастырь стал одной из главных мишеней для нападок. Буквально шквал публикаций — книжных, газетных — с яростью обрушился на обитель. Архимандрита Алипия, участника Великой Отечественной войны, верного гражданина своей страны, трудно было заподозрить и обвинить в «антисоветчине». И он со всей страстностью не только защищался, но и давал бой. Напоминая о том, что живущие в монастыре монахи — «достойные граждане нашей страны, многие из которых израненные и изувеченные на полях сражений за Родину и получившие разные болезни в шахтах и на производствах», архимандрит Алипий требует для них, как граждан, гарантированно свободной жизни. «Конечно, как монахи­христиане, мы терпим по заповеди Христа Спасителя, но как граждане свободной страны, как герои русского народа, мы протестуем против всяческих враждебных выходок.., имеем право на спокойную и почетную старость. Мы ее заработали, мы ее завоевали… и по силе нашей хотим еще трудиться, оберегая нашу Родину, русское зодчество и искусство, и нашу русскую православную религию».
Архимандрит Алипий взял на себя еще и тяжелую ношу восстановления доброй памяти, и, по сути, первым обратился с предложением о реабилитации игумена Павла (Горшкова), в 1944 году «претерпевшего мученическую кончину». Несправедливо обвиненный в сотрудничестве с фашистами игумен Павел в годы войны не только духовно окормлял, проповедовал на оккупированной территории, поддерживал в русских людях патриотические настроения, но и реально помогал советским военнопленным, несчастным, жившим в домах престарелых, «безродным детям». Есть свидетельства и о его помощи партизанам. В труднейшие времена наместник Алипий начал благородную деятельность по восстановлению доброго имени отца Павла (Горшкова). Реабилитация произошла лишь в 1997 году.
В годы наместничества архимандрита Алипия в монастыре подвизались выдающиеся деятели Русской Православной Церкви. Это, прежде всего — митрополит Вениамин (Федченков) (1880–1961), крупнейший церковный писатель ХХ столетия. Святитель, прибывший в монастырь в начале 1958 года «на покой», перед этим подвергался опале. Его биография — это мучительный путь всей Русской Православной Церкви: он был участником Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 годов, епископом Севастопольским, инспектором Парижского Православного института, архиепископом Алеутским, Православным Экзархом Америки. Пламенная патриотическая и антифашистская деятельность в годы войны снискала ему глубокое уважение в США. После войны — поочередно — он Рижский, Ростовский, Саратовский архиерей. Архимандрит Алипий писал о митрополите Вениамине: «Три с половиной года Владыка жил в Доме Царицы Небесной (имеется в виду Псково­Печорский Успения Пресвятой Богородицы монастырь — Ю.М.). В эти годы он подводил итоги своей многотрудной апостольской жизни. 54 года его священнического служения… Он горел чистым Божественным огнем любви Христовой. Кто его знал или хотя бы раз в жизни видел Владыку, тот знает тайну его личного обаяния, тот знает тайну, которой он привлекает сердца людей; эта тайна — любовь Христова, которая жила в нем. Он много оставил в назидание нам примеров терпения, кротости и любви. В 83­летней своей жизни он никогда не имел стяжания… Поэтому неудивительно, что в свое время еще преподобный Силуан Афонский отозвался о владыке в одном из писем так: „Господь Иисус Христос любит Вениамина“. Закончил он свою жизнь в монастыре и погребен в пещерах». «На покое» были здесь и епископ Аргентинский, а затем Сан­Францисский, «архиерей­эмигрант» Федор (Текучев) (1905–1985), старец иеромонах Сампсон (Сиверс) (1898–1979) — «ярчайшее светило на духовном небосводе второй половины ХХ века». Иеромонах Самсон пребывал в Псково­Печорской обители «в заточении». Лишенный на 15 лет права священнослужения, он шесть лет жил в монастыре. При игумене Алипии старец Сампсон смог духовно окормлять верующих. «Только защита игумена Алипия не допустила надругательства надо мною…». «Игумен Алипий понес также наказание за то, что отпустил, дал документы, счел возможным послать меня на лечение». «Игумен Алипий очень мне сочувствует, оскорблен со мной…». «Люди мою скорбь трудно понимают. Алипий понял».
Время служения архимандрита Алипия пришлось на период расцвета псково­печорского старчества. При нем здесь подвизались: иеросхимонах Симеон (Желнин), ныне прославленный в лике святого; схиархимандрит Пимен (Гавриленко), архимандриты Афиноген (Агапов) и Серафим (Розенберг), схиигумен Савва (Остапенко), а также последние валаамские старцы — иеросхимонах Михаил (Питкевич), схимонахи Николай (Монахов) и Герман (Соколов), схиигумен Лука (Земсков). При архимандрите Алипии в монастыре закончился земной путь архиепископа Житомирского и Овручского Владимира (Кобеца) (1884–1960) и прошедших ужасы лагерей и ссылок епископа Красноярского Иоанникия (Сперанского) (1885–1969), бывшего также епископом Старорусским и Орловским, и архиепископа Черниговского Андрея (Сухненко) (1903–1973).
Отец Алипий «имел дар слова», «всегда помогал нуждающимся», «прекрасный человек — христианин», «…был приветлив и общителен, с любовью принимал посетителей, делился своими талантами…», «защищал верующих людей от сильных мира сего» — так характеризовал его архимандрит Нафанаил (Поспелов). Архимандрит Алипий отличался особой решительностью и силой духа. Это касалось и церковной, монашеской его жизни и просто человеческой. Показательны его слова, произнесенные во время проповеди в 1962 году в день Собора Пресвятой Богородицы: «Мне приходилось быть очевидцем, как на войне некоторые, боясь голодной смерти, брали с собой на спину мешки с сухарями, чтобы продлить свою жизнь, а не сражаться с врагом: и эти люди погибали со своими сухарями и не видели многих дней. А те, кто снимали гимнастерки и сражались с врагом, остались живы». И еще одна цитата из «Слова» об отце Алипии его сподвижника архимандрита Нафанаила: «С 1942 года он находился в действующей армии, прошел весь фронт до Берлина и помог патриотам Праги в освобождении их от фашистов. Сила Божия хранила его жизнь. Находясь в белом одеянии в снегу, при сорокаградусном морозе, в дозоре по целой неделе, он молил Бога о том, чтобы ему никого не зарезать, не встретить вражеских разведчиков. В ночное время разрешалось действовать только холодным оружием, чтобы выстрелами не вызвать утомительного ночного боя. Он хорошо знал и приводил примеры, как зарезанный по своей смерти начинает преследовать зарезавшего. И Бог избавил его от этого искушения».
Огромной заслугой архимандрита Алипия было проведение сначала неотложных, а затем масштабных, комплексных реставрационных работ в монастыре. Как известно Псково­Печорский монастырь — выдающийся историко­архитектурный и художественный ансамбль общегосударственного значения. Он включает в себя древнерусскую крепость — уникальное архитектурное и инженерное сооружение, более десяти церковных и гражданских построек различных стилей и эпох. И все это, значительно разрушенное в годы Великой Отечественной войны, как следует не залеченное, требовало скорейшего восстановления и реставрации. К восстановлению были привлечены такие известные архитекторы­реставраторы, как Всеволод Петрович Смирнов (1922–1996), Михаил Иванович Семенов (1929–1996) и другие.
Архимандрит Нафанаил в своем слове на двадцатую годовщину кончины архимандрита Алипия говорил о его деятельности: «Как иконописец и реставратор, он позаботился отреставрировать забронзированный темный иконостас Успенского храма, внутреннюю роспись Михайловского собора, Никольский храм (восстановил тябловый иконостас, отреставрировал икону Спасителя, расширил храм за счет башни, укрепил стены, восстановил стильный купол). Была отреставрирована крепостная стена­ограда с боевыми башнями и переходами, восстановлены их покрытия. Шесть икон Божией Матери в Никольской часовне написаны при его участии и руководстве. В праздник Божией Матери у нас на аналой ставится икона Казанская, келейная икона отца Алипия, им написанная. Свои таланты как строителя Московского метрополитена он применил у нас в устройстве мостика через ручей Каменец, напротив Успенского храма».
А вот другое свидетельство — из «Слова перед отпеванием архимандрита Алипия 15 марта 1975 года в Сретенском храме Псково­Печорского монастыря», произнесенного архимандритом (тогда — игуменом) Агафангелом (Догадиным): «Именно его инициативе обязаны мы восстановлением обветшалой, полуразрушенной монастырской крепости — этого замечательного памятника древнерусской архитектуры. В лице отца Алипия обитель приобрела одного из славных продолжателей и хранителей русской православной культуры — благоустроителя, строителя, стоятеля за православную веру, благомудрого авву. Следует особо подчеркнуть, что в его лице мы потеряли ныне не только монаха и отца­руководителя, но и деятеля нашей национальной культуры; он по духу был глубоко верующим, истинным сыном православия не только в своем повседневном монашеском послушании, но и в своем отношении ко всему прекрасному в мире, сотворенном Богом. Любя красоту земли — деревья, цветы, птиц, любя все добрые проявления земной человеческой деятельности — литературу, музыку, живопись (в первую очередь, конечно, церковные), он всегда помнил, что все это — дары Божии нам грешным, отражение в нашем мире небесной красоты Божией, укрепляющей нас на земле и возводящей к Небу. А как он заботился о благоукрашении обители — о красоте и первозданном лице церковных зданий, храмовых икон, богослужебного чина, монашеского церковного пения.
Он был человеком широкого кругозора и большого сердца. Широта его взглядов и обширные знания давали ему возможность легко устанавливать контакты с самыми широкими слоями русского народа: с простецами и интеллигентами, с простыми крестьянами и известными деятелями культуры. Свою православную интеллигентность он умел передать и многим мирским, светским людям, порой любившим, как и он, красоту тварного мира, но всегда умевшим найти в ней высший смысл и гармонию вечности, гармонию Творца. Общение с отцом Алипием открывало им окно Правды Божией, что всегда вызывало их признательность Батюшке, а многих из них привело в ограду церковную. О нем знали и любили его не только в Церкви, но и люди светские — ученые, поэты, музыканты, художники Москвы, Ленинграда, Киева, Риги, Таллина. Он и сам хорошо владел не только кистью художника­иконописца, но и пером историка, как монах­летописец…».
Более пятнадцати лет трудился, «нес свое послушание», отец Алипий в Псково­Печорской обители. Именно там он и стал собирателем. В известной степени коллекция архимандрита Алипия носит характер случайный, несистематизированный, что редко встретишь у истинных коллекционеров. Хорошая коллекция обычно складывается у человека, имеющего вкус, понимание, чувство предметов, наконец, любовь к ним, граничащую со страстью. Но с такой одержимостью можно относиться к чему­то определенному. В коллекции архимандрита Алипия не было какой­либо системы, но это не от всеядности или неразумения — в этом была особенность его собрания.
Отец Алипий был уважаемым и любимым человеком. О его призвании художника знали многие — ведь им самим были расписаны стены монастырских зданий, знали и о его естественном для художника пристрастии к старому искусству. Именно поэтому так часто люди приносили в монастырь иконы и картины, мелкую пластику и старинную церковную утварь, мебель и предметы декоративно­прикладного искусства. Что­то дарили, но большинство произведений он приобретал для своего собрания, порой из чувства благодарности. Не все произведения были одинаково высокого уровня, но были искренним вкладом и поэтому бережно сохраняемы. Характер коллекции отражал не только вкусы, пристрастия владельца. Коллекция в большей степени была связана с главным делом жизни наместника монастыря Алипия — служением Церкви. Церковная утварь, иконы, картины на религиозные сюжеты, старинные книги составляли большую и особо почитаемую ее часть. Тут следует отклониться от начатой темы собирательства и вспомнить, что в годы наместничества архимандрита Алипия в обитель были возвращены сокровища монастырской ризницы, вывезенные во время войны в Германию. Долгая и трудная работа увенчалась успехом в 1973 году: вклады русских царей и цариц, вельмож, российских императоров — уникальные изделия мастеров золотых и серебряных дел заняли свое место в ризнице.
Свое собрание отец Алипий не скрывал от людских глаз, охотно показывал его художникам, искусствоведам и был, в свою очередь, благодарен за совет, консультации. Передать Государственному Русскому музею ту часть коллекции, которую составляла русская живопись и графика, решил он сам еще при жизни. Это определило дальнейшую ее судьбу. Передача состоялась в 1975 году. Вскоре, после необходимого изучения произведений, атрибуционных уточнений, в залах музея открылась выставка, включавшая более тридцати работ.
И вручил уникальные произведения искусства он не только музею — сокровищнице национального искусства, но человеку, гражданину, директору музея — профессионалу. Отец Алипий поверил Василию Алексеевичу Пушкареву (1915–2002) и доверил Русскому музею то, что было необходимым предметом его интеллектуальных и эстетических интересов и привязанностей многие годы.
Известный искусствовед Савелий Васильевич Ямщиков (1938–2009), вспоминая встречу, решившую судьбу «русского собрания», писал: «Сидят друг против друга два фронтовика, два крепких хозяина. Один — монастыря. Другой — музея. И кто кого на лопатки положит. Начал настоятель: „Ну, что, Пушкарев приехал вещи забирать?“ …Чувствую, к друг другу оттаивают, добреют… Надо было видеть, как отец Алипий выносил картины одну за другой: вот эту еще, вот эту. …Закончили часа в два ночи. …Пушкарев обещал отцу Алипию, что обязательно сделает выставку подаренных им работ. Это 1974 год. Представьте — выставка настоятеля монастыря, да еще не очень­то любимого высшим начальством… История с русской частью коллекции сложилась благополучно».
Фонды Русского музея огромны, но, тем не менее, дар Ивана Михайловича Воронова оказался весьма значительным вкладом в это собрание. Именно тогда впервые в музее появились и стали единственными экземплярами картины художников Ивана Силыча Горюшкина­Сорокопудова (1873–1954), Митрофана Петровича Верещагина (1842—?), Владимира Архиповича Бондаренко (1866–1900), Василия Ивановича Грабовского (1873—?).
Картина И.С. Горюшкина­Сорокопудова «Приезд боярина в монастырь» (1912) обогащает представление о творческой биографии художника. Поиски национального стиля в живописи, глубокое проникновение в поэтику жизненного уклада русского народа в допетровской Руси позволили ему выбрать свой тип историко­бытовой картины, в которой важная роль отводилась пейзажу, особенно зимнему. «Приезд боярина в монастырь» — характерный пример подобных произведений мастера. Высокие художественные качества картины позволяют предположить, что это одна из двух упоминавшихся некогда, но доселе неизвестных картин И.С. Горюшкина­Сорокопудова — «Княже встречают» или «На богомолье в обитель».
Большую ценность представляет конкурсная работа М.П. Верещагина «Доверие Александра Македонского к врачу Филиппу во время тяжелой болезни». Именно за нее он получил в 1870 году Малую золотую медаль Императорской академии художеств. Творчество М.П. Верещагина мало изучено, сохранилось всего несколько его достоверных работ, предельно скудны биографические сведения и естественно, что появление в музее подобного произведения вызвало интерес специалистов.
В результате исследований выяснилось, что небольшая жанровая картина ученика И.И. Шишкина В.А. Бондаренко «В мастерской» (1898) входит в цикл «Мастерские Валаамского монастыря». Над сериями «Пейзажи острова Валаам», «Валаамский монастырь» художник работал в 1890­е годы.
Если произведения И. С. Горюшкина­Сорокопудова, М.П. Верещагина, В.А. Бондаренко в известной степени уникальны в музейном собрании, то творчество Василия Дмитриевича Поленова (1844–1927) представлено в музее всесторонне. Исторические картины, пейзажи, этюды, эскизы — всего более восьмидесяти работ (только маслом) дают полное представление об этом великом мастере. Тем не менее, три картины, поступившие из собрания архимандрита Алипия, оказались для музея подлинной находкой.
Еще в 1884 году, увлеченный чтением популярной в те годы книги Жозефа Эрнеста Ренана (1823–1892) «Жизнь Христа», Поленов делает несколько эскизов, посвященных отдельным эпизодам его жизни. Постепенно возникает серьезный замысел создать цикл картин, которые и составят позднее знаменитую серию «Из жизни Христа». В 1909 году художник завершил свой многолетний труд. Серия состояла в основном из небольших по размеру эскизов, разбитых на шесть циклов в соответствии с евангельскими сюжетами. В собрании Русского музея хранились три эскиза и появление еще одного — «Иаков и Иоанн» и двух картин «Возвратился в Галилею в силе духа» и «Мечты» («На горе»), — создает более целостное впечатление об этом цикле. Одна из поступивших картин была хорошо известна исследователям. Над темой «Мечты» («На горе») художник работал долго. В Саратовском Государственном художественном музее им. А.Н. Радищева имеется вариант 1894 года, в Муромском краеведческом музее — 1899 года. Существовали и другие варианты, начиная с эскиза 1887 года, местонахождение которых неизвестно. Возможно, что один из вариантов и занял место в собрании Русского музея. Поленов часто повторял темы, но в каждом варианте трактовка образа, само понимание сюжета были новыми. Это тем более важно, что Поленову необходимо было показать глубинные психологические процессы, формирующие личность Христа, его отношение к окружающему миру. Этот мир органичен и идеален, так как В.Д. Поленов, чаще всего, видит своего героя наедине с природой, в состоянии полного растворения, слияния с ней. Естественно, что возможность сопоставить варианты дает представление об эволюции самого Поленова и как художника, и как философа.
Безусловной удачей было пополнение собрания живописи второй половины ХIХ — начала ХХ в. в. такими произведениями, как «Серый день» В. К. Бялыницкого­Бируля (1872–1957), «В дороге» (1859) П.Н. Грузинского (1837–1892), «Дети в мастерской художника» (1909) В.Е. Маковского (1846–1920) и «Боярышня» (1888) Н.В. Неврева (1830–1904).
Из собрания архимандрита Алипия в музей поступили четыре больших полотна И.К. Айвазовского (1817–1900): «Утро на морском берегу. Судак» (1850­е), «Корабли в бурном море. Восход солнца» (1871), «Прибой у скалистого берега» (1889), «Перед штормом» (1893) (последняя картина затем была передана в Псковский музей­заповедник). Созданные в разные периоды творчества прославленного мариниста, эти картины расширяют представление о художественном наследии мастера.
Интерес представляют портреты коллекции. В основном это работы ХVIII — начала ХIХ веков. Как это нередко бывает в частных собраниях, наряду с оригинальными работами неизвестных мастеров («Портрет стольника Никиты Федоровича Волконского» или «Портрет мальчика с копьем»), встречаются старые копии высокого художественного уровня. Это можно сказать о «Портрете великой княгини Марии Федоровны» (по оригиналу Александра Рослина), и о «Портрете Екатерины II» (тип Иоганна­Баттиста Лампи­старшего). «Портрет фельдмаршала графа Петра Семеновича Салтыкова» заслуживает особого внимания. Это тоже копия известного портрета Пиетро Ротари 1760 года, некогда находившегося в собрании Е.А. Балашовой в Петербурге и ныне утраченного. Но копия подписная: «1762 Гд мая 2 0 числа малевалъ Иванъ Локтевъ». Локтев работал во второй половине ХVIII века, был учеником Ф.С. Рокотова, а портрет, обнаруженный в собрании И. М. Воронова, стал всего лишь второй известной подписной работой этого художника.
В Русский музей поступили также работы М.В. Нестерова, П.И. Петровичева, В.М. Васнецова, М.В. Добужинского, Г.И. Семирадского, В.Г. Перова, Л.В. Туржанского, К.И. Горбатова, Ю.Я. Феддерса. Некоторые из них позднее были переданы в Псковский музей­заповедник, куда после многих сложностей попала и другая часть коллекции — западноевропейская живопись.
Если передача в дар коллекции русской живописи и графики прошла при полном взаимопонимании наместника монастыря Алипия и директора Государственного Русского музея В.А. Пушкарева, то собрание западноевропейской живописи оказалось в музее не сразу. Отец Алипий решил передать эту небольшую по объему часть собрания Государственному музею изобразительных искусств им. А.С. Пушкина в Москве. Однако сотрудники музея не выразили должной заинтересованности в даре, сомневаясь в художественных достоинствах произведений. Об этом приходится сожалеть, так как архимандрит Алипий был намерен передать государству всю коллекцию западноевропейских картин, но не успел это сделать при жизни. Позже исполнить его волю оказалось делом очень сложным и до конца не осуществимым. Трудности возникали как при контактах с областными властями, так и с новым наместником. Тем не менее, в 1975 году в Псковский музей­заповедник были переданы две первые картины этой части собрания.
Одной из них стала небольшая жанровая картина «Спящий монах» (1899) немецкого художника Карла Гебхардта (1860–1917). Другая — поступила как работа неизвестного фламандского художника «Отдых на пути в Египет». Здесь исследователей ждала радость открытия. Картина оказалась работой фламандского художника Теодора Буйерманса (1620–1678), последователя, а возможно, и ученика Антониса Ван Дейка, автора многих алтарных композиций, в большинстве случаев украшающих церкви Антверпена. Картина из собрания Алипия (И.М. Воронова) — единственное произведение Теодора Буйерманса в музеях нашей страны.
Еще одна картина из коллекции архимандрита Алипия знакомит нас с художником, чье творчество не было представлено до этого в российских музейных собраниях. Имеется ввиду небольшой пейзаж «Пристань в Бретани» работы французского художника Альфреда Гийона (Гийу). Он работал в Париже с середины 1860­х годов, участвовал во многих парижских выставках, где показывал небольшие картины, по преимуществу изображающие жизнь рыбаков Бретани. Работа была передана в музей в 1978 году вместе с другими десятью картинами, которые после преодоления многих препятствий удалось получить Псковскому музею­заповеднику.
После кончины в 1975 году отца Алипия передача оставшейся части собрания в государственный музей оказалась делом спорным и хлопотным. Исполняя волю покойного, большую часть этой неблагодарной работы взял на себя известный московский реставратор и общественный деятель С. В. Ямщиков. Он хорошо знал собрание, и когда переговоры не помогали, прибегал к всевозможным хитростям. В 1980 году в Псковский музей­заповедник приехала компетентная комиссия для ознакомления с той частью коллекции, которая уже находилась в музее, а, главное, для того, чтобы освидетельствовать произведения, еще оставшиеся в монастыре. Произведения искусства, где бы они не находились — в государственном музее или частном собрании — не теряют для исследователей своей притягательной силы, поэтому с таким живым интересом к коллекции архимандрита Алипия отнеслись ведущие специалисты Государственного Эрмитажа Юрий Иванович Кузнецов, Ирина Владимировна Линник, а также известный московский реставратор Сергей Сергеевич Голушкин.
Из двенадцати произведений западноевропейской живописи четыре оказались старыми копиями с картин Рубенса, Тенирса, Ватто. За исключением двух подписных работ, картины поступили в музей как произведения неизвестных художников, что весьма часто встречается в частных коллекциях западноевропейской живописи. Тем не менее, в ряде случаев удалось не только установить школу, но и точно атрибутировать работы. Так, Ю.И. Кузнецов установил, что картина «Лот с дочерьми», ранее считавшаяся работой неизвестного итальянского художника, была написана австрийским художником Иоганном Михаэлем Ротмайером (1654–1730). Как и его учитель Иоганнн Карл Лот, Ротмайер писал в основном картины на религиозные, мифологические сюжеты, типичным примером которых является и работа из коллекции архимандрита Алипия. Картина неизвестного фламандского художника «Пирушка» была определена И.В. Линник как работа Теодора Ромбоутса (1597–1637), антверпенского живописца, испытавшего влияние Рубенса. Реставрационные работы позволили подтвердить предложенное толкование сюжета как «Аллегорию пяти чувств».
Коллекция Алипия (И.М. Воронова) пополнила скромное собрание итальянской живописи Псковского музея двумя превосходными картинами. Это — произведение неизвестного римского (?) художника ХVII века «Святое семейство с Карлом Борромеем и Кларой Ассизской» (ранее считавшееся работой неизвестного испанского художника «Святое семейство»). Подлинной жемчужиной псковского собрания стала картина Андреа дель Сарто (1486/1487–1531) — «Мадонна с младенцем». Высокий художественный уровень произведения, очевидные аналогии с известными работами мастера, убеждают в правильности этой атрибуции, сделанной О.С. Савицкой.
Даже четыре копии, поступившие тогда в музей, являются не только экспозиционными, но и представляющими исключительный интерес для изучения и исследования. Одна из них — «Отплытие на остров Цитеру» по оригиналу Антуана Ватто 1684–1721), была выполнена по гравюре Никола­Анри Гардье­отца (1694–1749) с варианта картины, хранящейся в Берлинском музее. Копия с картины Давида Тенирса Младшего 1610–1690) «Крестьянская свадьба», находящейся в Государственном Эрмитаже, была выполнена во второй половине ХVIII века, так как написана с учетом поздней надставки холста внизу.
Большой интерес представляют две копии с работ Питера Пауля Рубенса (1577–1640). Это — «Томирида с головой Кира» и «Младенцы Иоанн Христос и Иоанн Креститель в пейзаже». Первая известна в двух вариантах –«бостонском» (около 1620) и «луврском» (1633). Каждая из них копировалась. «Псковская» является копией ХVIII века варианта картины, хранящейся в Музее изящных искусств Бостона (США). Еще интереснее картина «Младенцы Иисус Христос и Иоанн Креститель в пейзаже», являющаяся копией ХVIII века, но с несохранившегося оригинала Рубенса. Композиция была гравирована на дереве Кристофом Иегером (1596–1652/53) и известна во многих повторениях, хранящихся, в том числе, в музеях нашей страны. Особенность копии из коллекции Алипия (И.М. Воронова) заключается в том, что ее автор видел оригинал, о чем говорит освещение, характер развитого пейзажа.
Несомненная художественная ценность произведений западноевропейской живописи, поступившей из коллекции архимандрита Алипия в Псковский музей, вызвала интерес и к тем картинам, которые остались в Псково­Печорском монастыре. Там были освидетельствованы, сфотографированы еще пять картин, установлено их состояние. Среди них одна предположительно является авторским повторением картины «Святой Иероним» работы нидерландского художника Маринуса ван Роймерсвале (около 1490–1567). Приходится сожалеть, что эти произведения не доступны ни для исследователей, ни для зрителей.
Более пятидесяти интереснейших работ русских и западноевропейских художников поступили в разные годы в музейные собрания страны из коллекции архимандрита Алипия (И.М. Воронова), являя собой часть культурного наследия, вновь возвращенного Отечеству.

МУДРОВ Юрий Витальевич — искусствовед, президент Санкт­Петербургского общественного Фонда содействия развитию культуры и искусства, член Международного Совета музеев (ИКОМ), член Президиума Правления и Председатель Секции искусствоведения и критики СПб Союза художников;

САВИЦКАЯ Ольга Степановна — искусствовед, ст. научный сотрудник Гос. Музея истории СПб, член Международного Совета музеев (ИКОМ), член Ассоциации искусствоведов и критиков (АИС).

Лирика
Дмитрий Поляков

Поляков (Катин) Дмитрий Николаевич - российский писатель, журналист, поэт. Родился в Москве в 1961 г. Выступал с публикациями стихов и рассказов в литературных изданиях в России и за рубежом.

читать далее

-----------------------------
Владимир Бауэр
-----------------------------
Владимир Тарасов
-----------------------------
Все статьи
Вернисаж
Юрий Люкшин и его ученики

Выставка «Сергий Радонежский», открывшаяся в начале марта в Санкт-Петербурге, в Государственном музее истории религии, наглядно демонстрирует глубокий непреходящий интерес к исторической и легендарной фигуре святого, сыгравшего исключительную роль в отечественной истории.

читать далее

-----------------------------
Монах, художник, собиратель, воин...
-----------------------------
Диалог контрастов
-----------------------------
Все статьи
Дебют
Алексей Панограф

Алексей Панограф. Живёт в Санкт-Петербурге. По образованию – математик. Прозу пишет с детства. Первый свой рассказ опубликовал в «Ленинградском литераторе» в начале 90-х. 

читать далее

-----------------------------
Владимир Левченко
-----------------------------
Виктория Черножукова. Рассказы
-----------------------------
Все статьи
Взгляд
Кира Грозная

Чем ныне живут толстые журналы? Какую роль они играют сейчас? На эти темы наш корреспондент беседует с главным редактором литературно-художественного и общественно-политического журнала «Аврора» (Санкт-Петербург) К.А.Грозной. 

читать далее

На русских просторах
Презентация в Ратной палате

Состоялась презентация опубликованных в журнале "На русских просторах" записок офицера Чехословацкого корпуса Франтишека Лангера (1888 – 1965), впервые переведённых на русский язык Ларисой Георгиевной Кондратьевой.

читать далее

Опрос
человек
проголосовали
Результаты голосования

Адрес редакции: 197110, Санкт-Петербург, Б. Разночинная ул., д. 17-А,
тел.: +7(812)230-67-13; E-mail:
avrora19-69@mail.ru

Яндекс.Метрика Рейтинг@mail.ru Rampler's Top 100 LiveInternet