На главную Карта сайта Письмо нам
Главная > Выбор редакции > Выбор редакции
Выбор редакции
16.11.2011

В рамках обсуждения темы о поиске новых подходов к работе с соотечественниками, мы начинаем публикацию материалов, рассказывающих об опыте стран, которые в течение многих лет успешно взаимодействуют со своими диаспорами – Израиль, Германия, Польша, Греция и др.

МАЧЕЙ ШИМАНЬСКИЙ: «МЫ ДЕЛАЕМ СТАВКУ НА РЕКЛАМНЫЕ ЦЕЛИ»

Президент Польши Бронислав Коморовский в своем последнем выступлении в польском сенате призвал продолжать активную работу по налаживанию и развитию отношений с соседними странами, а также польской диаспорой или, как принято говорить здесь, полонией по всему миру. «Традиция солидарности - это также солидарность с нашими соотечественниками за границей. Я глубоко убежден, что общие усилия по поддержке польского меньшинства можно полностью согласовать с процессом строительства атмосферы примирения и сотрудничества с нашими соседями»,- отметил он.

О том, как Польша организует работу с соотечественниками, проживающими за рубежом, как помогает своей диаспоре и какой поддержки ждет от них, рассказывает в своем интервью директор Департамента по делам полонии МИД республики Польша Мачей Шиманьский.

- Каковы основные принципы государственной политики Польши по отношению к диаспоре?

- Новая политика сотрудничества с полонией насчитывает 22 года с момента больших перемен, произошедших в 1989 году. В этом году мы очень критично проанализировали, что происходит в этой сфере, и с удивлением поняли, что никто и никогда не называл цели нашей работы. Раньше целью была моральная обязанность, мотивация, что это наши соотечественники, которых мы должны поддерживать как народ. Мы постарались добавить к этому мышлению понимание того, чего Польша и поляки могут ожидать от диаспоры. Оказалось, что у нас общие интересы, но в 90 процентах случаев соотечественники - граждане других государств, взгляды которых на определенные вопросы могут отличаться от официальных польских. Исходя из этой позиции, мы не можем требовать от них каких-то неестественных в их положении действий.

Есть несколько моделей сотрудничества. Мы делаем ставку на рекламные цели. Значительно легче, привлекая наших соотечественников за границей, продвигать положительный образ Польши, чем пробовать убедить кого-то, кто никак не связан с нашей страной, что варшавский Старый город лучше пражского. Через поляка, который освоился в другой стране, это делать гораздо проще. С его голосом будут считаться и поверят, что в Польше можно найти много интересного. От этого получаем дивиденды не только мы, но и соотечественники, которым мы предоставляем полную информацию, материалы, знания о современной республике.

- Зачем полонии участвовать в рекламировании Польши и зачем республике такая поддержка?

- Чем Польша сильнее, тем увереннее они смогут похвастаться своей страной. Раньше за заявлением о польском происхождении не всегда следовала положительная реакция. Когда доброе имя страны распространяется, не стыдно признаться, где твои корни. Для нас важно дать понять, что Польша - не изолированное от мира место. Инвесторы и туристы должны знать, что мы существуем, а соотечественники в этом деле - наши главные союзники.

- Как организована эта работа по взаимодействию с диаспорой?

- В эту работу вовлечено множество организаций. МИД, в первую очередь, действует через дипломатические представительства. С другой стороны, мы стараемся координировать и использовать всю систему государственных институтов, деятельность которых раньше не была организована. Мы стараемся координировать действия сената, правительства и отдельных министерств. Политическое содержание этому процессу дает министерство иностранных дел, однако при распределении средств, решения не настолько согласованы, как могли бы. Над этим мы работаем.

- Насколько активны союзы поляков за границей? Стараются ли они ассимилироваться с обществом, или, напротив, держатся отдельно?

- Польская диаспора насчитывает около 17 млн. человек. В 29 странах мира поляки составляют значительные по числу общественные группы. Есть организации, которые герметично закрыты и действуют с мыслью только о себе, а не об окружающем мире. Есть и такие, которые активно сотрудничают с администрацией страны своего проживания и считаются весомыми неправительственными партнерами. В среде полонии, 3-5 процентов хорошо организованы и сплочены. Это немного, и мы считаем это их слабостью. К примеру, в США, где проживают 10 млн. поляков, итальянская, еврейская, украинская диаспоры гораздо сильнее и лучше организованы, чем наши соотечественники. Даже в Чикаго, который считается вторым по числу поляков городом после Варшавы, часто случается, что на локальных выборах, в местах, где поляки составляют абсолютное большинство, их не выбирают на властные посты. Они не заботятся о своих интересах, которые у них, конечно, есть. К примеру, в Исландии, где польский язык - второй по числу его использующих, в Совете по делам иностранцев нет ни одного поляка, зато есть представители Японии и Ганы. Поляки не придают значения подобным вопросам, что не облегчает нам сотрудничество с ними. Мы могли бы эффективно взаимодействовать, но от диаспоры редко исходит инициатива.

- А польские власти инициативу не проявляют?

- Мы трактуем нашу работу с соотечественниками, как сотрудничество, а не опекунство. Нам бы хотелось, чтобы полония была нашими союзниками и послами. Главное, чтобы они чувствовали себя хорошо там, где проживают. Адресантом всех идей по улучшению их положения всегда должны быть власти стран, в которых находятся наши соотечественники. Мы всегда охотно действуем, если можем им в чем-то помочь, однако, инициатива должна исходить не от Варшавы.

- Как членство Польши в Европейской союзе влияет на число покидающих страну и принимающих решение жить за границей?

- С 2004 года число представителей диаспоры, безусловно, увеличилось. Многие возвращаются, другие уезжают. Постепенно ситуация стабилизировалась, и сейчас мы рассчитываем скорее на возвращение, чем на выезд. Однако исследования в этой сфере самые разные. Необходимо время, чтобы появилась точная статистика. На данный момент нам известно, что мы потеряли более миллиона граждан за последние семь лет. Эти люди переехали, в основном, в Великобританию и Ирландию.

- Этот процесс что-то изменил в государственной политике по отношению к соотечественникам? Появились ли новые задачи, сложности?

- В случае Ирландии, число представителей полонии резко увеличилась с 500 до 150 тыс. человек. Это значительная цифра, которая представляет собой вызов, как для местных властей, так и для нас. К примеру, сейчас мы готовимся к ситуации, которая может стать большой проблемой в будущем. Речь идет об обучении детей, так как только в этом году в лондонском округе в польских семьях родилось 23 тысячи детей, которые будут нуждаться в образовании, и будет очень обидно, если они не смогут учить польский язык. Такая же ситуация складывается и в других регионах.

- Какую проблему в сфере работы с полонией в Польше считают ключевой и стараются с ней справиться?

- Главная задача - изменение мышления и демонстрация диаспоре, что как для нас, так и для них, выгодна их активность. Они многое могут сделать для Польши, будучи за границей. Есть страны, где поляки голосуют только на польских выборах, игнорируя местные. Мы стараемся им объяснить, что лучше принимать участие в политической жизни страны пребывания.

- Как решается вопрос репатриации соотечественников? Какой опыт накоплен в данной сфере?

- Репатриация, в соответствии с действующим законодательством, проводится исключительно из постсоветских стран Азиатского региона. Процедура такова, что гмина (малая административно-территориальная единица) в Польше решает пригласить репатрианта, и тогда такая семья может переехать в республику. Репатриация сильно ограничена. Однако несмотря на то, что сейчас наша демографическая ситуация лучше, чем на Западе, она не настолько положительна. Европа стареет и нельзя отгораживаться от людей, которые хотели бы у нас жить. А если они в дополнение являются поляками, то нет никаких рациональных преград для того, чтобы противодействовать приезду тех, кого нам недостает.

Демографические исследования на многое открывают нам глаза. Раньше говорили, что необходимо просто поддерживать соотечественников за границей, а теперь мы понимаем, что если они захотят жить здесь, нельзя им в этом препятствовать. Когда-то об этом совсем не думали. Но сейчас, когда мы видим, что общество стареет, многие начинают осознавать, что сдерживание тех, кто хотел бы жить у нас, не имеет смысла.

- Существует ли статистика о числе тех, кто хотел бы воспользоваться процедурой репатриации и сколько семей уже вернулись на родину?

- Исследования, конечно, проводятся, но их нельзя назвать абсолютно достоверными. К примеру, много говорили о том, что в Казахстане около 100 тыс. поляков, но это число никогда не было подтверждено в переписи. Миллионы поляков на Украине - тоже преувеличение. Если бы мы организовали большую кампанию по репатриации, то появилось бы очень много людей, имеющих польское происхождение, но не видящих причин, чтобы его декларировать сейчас. Однако мы не настроены на массовую репатриацию в данный момент.

Поляков, вернувшихся в Польшу немного. Желающих в два раза больше. Сама процедура репатриации ограничивает наши возможности. Необходимо создать такие условия, чтобы приезжали те, кто может это сделать самостоятельно. На данный момент, если посмотреть, сколько людей просто приезжает в Польшу, остаются здесь жить, работать и платить налоги, можно сказать, что большинство справляются. Учитывая уровень безработицы, ситуацию в бедных регионах, мы не можем себе позволить привезти в страну и обеспечить всем необходимым большое число людей. Экономически Польша бы с этим не справилась. Лучше делать ставку на предприимчивость тех, кто хотел бы приехать сам.

- Какие у Польши планы на будущее в отношении соотечественников, существуют ли новые проекты?

- У нас действуют разные программы, которые ориентированы, в основном, на призыв возвращаться, адресованный полякам, которые поехали в другие европейские страны на заработки. Эти проекты важны, но главное - экономическая ситуация, которая оказывает гораздо более мощное воздействие на этот процесс. Во многих странах уже сложилась ситуация, когда тенденция резко меняется. Сейчас, к примеру, появилось явление, которого никогда в истории не наблюдалось - возвращение поляков из США.

Все наши программы демонстрируют, что можно сделать в Польше, где нужны люди. Они должны знать, что новый переезд будет для них выгоден.

- Известно, что польская молодежь старается воспользоваться появившейся относительно недавно возможностью учиться и набираться профессионального опыта за границей. Большинство из них возвращается или остается в других странах?

- Скорее, возвращаются. У них уже совсем другое мышление. То, что для нас было событием - к выезду куда-либо даже на месяц мы тщательно готовились, для них стало обычным делом. Поработать год в одной стране, потом поехать в другую для молодежи - обычное дело.

-

В Польше довольно непростая ситуации на рынке труда, безработица превышает 10 проц. Находят ли молодые люди с образованием и опытом работы за границей место в Польше?

- Ситуация действительно сложная, но это не значит, что где-то лучше. В некоторых сферах специалисты нужны везде. Несколько лет назад Германия объявила о том, что хотела бы пригласить 20 тыс. специалистов в области информатики из соседних европейских стран, но получила от Польши не более 200 человек, так как у нас представитель этой профессии всегда может хорошо заработать. Рынки труда похожи, а та прибыль, которую можно получить от более высокой зарплаты на Западе, не компенсирует траты, связанные с переездом.

Наша экономическая ситуация в последние годы, несмотря на кризисы, положительна, и это постепенно становится известно в странах Западной Европы. Мы перестаем быть государством-донором рабочей силы. Многие соотечественники возвращаются назад. Даже в Германию, которая долгое время держала свой рынок труда закрытым для поляков и, наконец, недавно открыла эти двери, поляки не едут работать.

- Как складывается положение польского меньшинства в Литве, где, как известно, регулярно возникают ожесточенные споры между полонией и местными властями из-за несоблюдения их прав?

- У нас складывается впечатление, что власти Литвы никак не могут поверить, что это их граждане, которые требуют чего-то не для Польши, а для себя, как для большой части общества, права которой Литва сама подтвердила в рамочной конвенции об охране нацменьшинств. Мы не хотим ничего больше реализации обещаний. Проблемы между нами старые, но помимо них появляются новые сложности. К примеру, завершился срок действия закона, позволяющего писать названия географических объектов на двух языках, за что сейчас может грозить наказание. Еще вчера эти названия были и никому не мешали, а сейчас пропал закон и появились основания для наказаний. Мы не понимаем, зачем. Речь не идет о нашем давлении, которого мы не оказывали и не собираемся оказывать. Мы только хотим знать, будут ли реализованы обещания. Они говорят, что проблем нет, но если их граждане утверждают обратное, необходимо сесть за стол переговоров. Власти Польши пытаются помочь, придерживаясь при этом европейских стандартов. Мы стараемся действовать очень деликатно, не хотим ничего навязывать.

Некоторые политики националистических взглядов в соседних странах, в Литве и в Белоруссии, говорят о каких-то наших претензиях, желании изменить границы. Это абсолютная ложь. Мы ни в коем случае не планируем нарушать государственных границ, уважаем суверенные государства, не претендуем на их территории и подтвердили это всевозможными документами и трактатами. Границы таковы, каковы они есть. Было бы лучше, если бы их не было в принципе. Мы к этому стремимся.

 
Ирина Полина,
Варшава
Корр. ИТАР-ТАСС специально для «Помни Россию»